АГИОГРАФИЯ

        К А.и могут быть отнесены тексты, существенно различающиеся по своим жанровым и функциональным параметрам: как предназначенные для литургических целей -мартирологи, особые службы и т. п., так и повествовательные тексты — страсти мучеников, жития святых, сказания об обретении и переносе (translatio) реликвий, истории о чудесах святых. В единую классификационную группу они объединены в силу того, что их содержание сфокусировано на образе святого и интерпретации феномена святости.
        Истоки средневековой А.и уходят в эпоху раннего христианства. Своеобразным преддверием жанра считают многочисленные апокрифические сочинения, обращенные к образу Христа, его матери и первых учеников - апостолов. Подобные тексты -Евангелие Иакова, Евангелие Псевдо-Матвея, Евангелие Фомы, Никодимово Евангелие — делая акцент на человеческой природе Христа, являются первым опытом изображения в нарративном тексте этически образцовой жизни. Эти сочинения, изначально составленные в основном на греческом, в течение краткого времени были переведены на многие языки, включая латынь, и получили широкое распространение в христианских общинах.
        Первым типом сочинений, бесспорно относимым к агиографическому канону, стали мемориальные записи, повествующие о жертвах римских гонений на христиан I—III вв. Погибшие в результате репрессий члены христианских общин стали исторически первой и наиболее популярной на протяжении всего средневековья категорией святых — мучениками, а отражающие обстоятельства их гибели тексты, составленные, как правило, на основании документальных записей о судебных процессах, положили начало соответствующей категории А.и — страстям (passiones). Страсти раннехристианских мучеников отражают становление главных принципов идеологической и риторической структуры агиографического повествования, равно как и его социальных функций. Повествуя о страдании и гибели героев, авторы используют прием их уподобления Христу, широко эксплуатируют евангельскую топику и образную систему для описания событий и персонажей, не относящихся к священной истории.Главной целью этих сочинений являлось изображение мучеников как героев веры в соответствии с этикой смирения и страдания, что, по существу, было отрицанием античной риторической традиции изображения героического. Жертвенная и позорная, с точки зрения традиционных римских представлений, смерть интерпретировалась авторами как «корона» небесной славы, как момент истинного триумфа, когда сам Христос воплощался в тела своих праведников.
        К числу наиболее значительных повествований о мучениках относятся страсти св. Поликарпа и свв. Перпетуи и Фелицитаты. Страсти епископа Поликарпа, одного из замечательных деятелей христианской церкви в Малой Азии, были составлены членами христианской общины Смирны, вскоре после его гибели в этом городе в 155 г. Этот текст считается одним из первых свидетельств становления концепции мученичества как образцового поведения истинного христианина и одновременно как «знака» религиозной избранности. Понятия martyrium и martyr употребляются здесь именно в таком специфическом смысле, вышедшем за рамки исходного значения этих слов «свидетельство» и «свидетель». Центральное место в этом тексте занимает мотив стойкости героя и его последовательности в вере. Под пытками и перед лицом смерти он открыто подтверждает свою приверженность Христу и отказывается исполнить языческий ритуал жертвоприношения. Повествование создает дуалистическую картину, в которой истинный христианин противопоставлен римскому миру, проконсулу как представителю власти и толпе, собравшейся в амфитеатре и требующей казни Поликарпа. Антитеза религиозного спасения и лояльности к римским властям, антиномия веры и приверженности традиционным римским ценностям, радикальное разведение эсхатологических ожиданий и включенности в систему привычных социальных связей становятся центральными темами раннехристианской рефлексии. Сам процесс их артикуляции не в последнюю очередь протекал в ходе становления ранней А.и. История Перпетуи и Фелицитаты (нач. III в.) повествует о мученической гибели в Карфагене ок. 203 г. молодой женщины, представительницы патрицианской семьи Перпетуи и ее служанки Фелицитаты, а также трех их товарищей по вере. Она примечательна в силу целого. рода обстоятельств. Во-первых, этот сложный по составу, созданный в три этапа тремя разными авторами текст включает в себя личные записки Перпетуи, одной из главных героинь повествования, и потому может рассматриваться как одно из первых аутентичных свидетельств женской религиозности. Во-вторых, текст обнажает один из важнейших аспектов и реальной ситуации противостояния христиан и римского сообщества, и ее концептуализации в христианской рефлексии. Речь идет о семейных связях и их значимости перед лицом веры и религиозного служения. Героини повествования ради веры отвергают семейные связи, отказываются от материнских обязанностей (Перпетуя и Фелицитата) и нарушают правило родовой лояльности и покорности главе семьи (Перпетуя). Дилемма - семейный долг или религиозное призвание — обладала особой остротой именно для женщин, и ее разрешение в пользу веры путем отречения от семейных привязанностей станет постоянным мотивом А.и святых женщин. В-третьих, это сочинение указывает на глубокую укорененность представления о мученической гибели как об особом бесспорном свидетельстве божественной милости и избранности.
        Страсти мучеников создавали идеальную модель поведения, которая могла быть представлена христианской аудитории как пример реального, соотнесенного с конкретными жизненными обстоятельствами следования евангельским заповедям, и стали первым шагом к становлению нового типа дидактического повествования. Функции таких сочинений определялись задачами сохранения среди членов общин памяти о своих героях, религиозного прославления последних и этического наставления верующих. Дидактическая программа этих текстов была нацелена на утверждение идеи о возможности постоянного и систематического воспроизведения в реальной жизни жертвы Христа и - в более широком смысле - того идеального религиозно-этического эталона человеческой личности, который был воплощен в его фигуре. Будучи сосредоточены на прославлении жертвенной гибели своих героев, passiones уделяли незначительное внимание фактической достоверности в передаче описываемых событий, они были далеки от воспроизведения психологических портретов конкретных персонажей. В них, как правило, опущены подробности биографий героев и повествование сфокусировано на описании их мучений и смерти.
        В сер. III в. начинается становление нового жанра, который на протяжении последующих столетий займет центральное место в ряду агиографической продукции, будет одним из самых любимых и востребованных типов средневековой литературы. Этим жанром стало житие - своего рода «священная биография» святого. Первым примером житийной литературы можно считать житие Киприана Карфагенского (ок. 200 - 258), в котором, наряду с описанием мученической гибели героя, значительное место занимает характеристика его деятельности в качестве епископа. Жизнеописания подвижников веры последовательно сменяют страсти мучеников в последующие столетия, что было предопределено реалиями исторического развития, в частности легализацией христианства и его превращением в государственную религию в поздней Римской империи. Вместе с тем в Италии практика составления рассказов о мучениках сохраняется на протяжении нескольких столетий после завершения преследований христиан.
        Существенное значение для формирования тематического репертуара А.и имело становление в IV—V вв. монашества и идеологии христианской аскезы. Модель святости, представленная в житиях этого времени, связывает религиозное совершенство не с мученической гибелью, а с отречением от всего мирского, что подразумевало сексуальное воздержание, отказ от собственности, семьи, уединение для молитвы и поста, борьбу с искушениями. Не смерть, а образцовая религиозная жизнь перемещается в фокус повествования. В латинской агиографической традиции концептуализация монашеской модели святости сопровождалась актуализацией темы должностных полномочий и пастырского служения, которые связывались прежде всего с ключевой фигурой церковной иерархии - епископа. В IV в. были созданы два сочинения - «Житие Мартина Турского» Сульпиция Севера и «Житие Антония» Афанасия Александрийского, которые стали образцовыми для средневековой житийной литературы. Кроме того, они обозначили расхождения восточной и латинской А.и, прежде всего с точки зрения различия базовых элементов концепций святости, получивших преобладающее развитие в рамках православия и католицизма. Житие Антония, вобравшее в себя опыт гностической и неоплатонической мысли, представляет собой обобщение практики восточной монашеской аскезы. Путь религиозного совершенствования осмыслен в нем через радикальное отречение от мира, противостояние политическим и церковным властям, оно достигается сугубо личным крайним аскетизмом (который подчас проявляется в весьма экстравагантных и шокирующих формах поведения), молитвой, суровым постом, отшельничеством. Вместе с тем этот текст ставит важную для церкви проблему социального воздействия и социальных функций святого, даже если главной темой остается исключительность, экстраординарность фигуры подвижника, отмеченного сверхъестественными способностями (экзорцизм, чудесные исцеления). Мотив социальной ответственности получает более отчетливую разработку в житии Мартина. Мартин, бывший сначала солдатом римской армии, ставший монахом, а затем облаченный саном епископа, сочетает в себе образцовое выполнение пастырских обязанностей церковного главы, включая обращение язычников, и глубокую внутреннюю религиозность, выражающуюся в стремлении к монашеской жизни, которую он обнаруживает уже в раннем детстве. Построение жития, используемая в нем топика сыграли роль своего рода жанрового эталона в последующей латинской А.и. В V— VI вв. в ней можно выделить две модели святости: одна отмечена стремлением представить фигуру святого епископа, сочетающего активную деятельность на своем посту с личным аскетизмом, вторая имеет очевидную монашескую ориентацию и обосновывает несовместимость святости с какой-либо мирской, включая исполнение пастырских функций, ангажированностью. Вместе с тем уже на этом этапе заметен поиск компромиссного разрешения дихотомии личной святости и религиозного усовершенствования мира (А.я Леренского монастыря, «Житие Германа Осерского» Констанция Лионского). В частности, можно отметить появление мотива особой божественной предопределенности к епископскому служению, снимающего остроту напряжения между темами радикальной аскезы и церковно-административных обязанностей героя («Житие Гонората» Илария Арльского) В эпоху раннего средневековья агиографические тексты представляли наиболее значительную группу литературных сочинений. Разнообразными становятся их типы, что в первую очередь обуславливалось потребностями богослужебного характера, возраставшими в процессе адаптации почитания святых церковью и последовательного расширения их функций в религиозной практике. В частности, в это время в церковный обиход входят мартирологи (древнейшим является т.н. Martyrologium Hieronymianum, V—VI вв.), содержавшие перечни мучеников с указанием кратких данных об их жизни и днях поминовения. В сочинениях этого периода получил систематическое развитие образ святого исповедника, который оказывался воплощен в двух абсолютно доминирующих агиографических типах - святого монаха и святого епископа (формирование этой традиции происходит в сочинениях трех крупнейших агиографов VI в. Григория Великого, Григория Турского, Венанция Фортуната). Концепция святости опиралась на три тематические доминанты: созерцание, благочестие и пророчество, которые получили теологическое обоснование в трудах папы Григория I Великого (590-604). Традиция прославления радикальной мироотрицающей монашеской аскезы не пресекалась на протяжении всей истории средневековья, однако преобладающей становится агиографическая модель, в рамках которой оказались сведены воедино личная аскеза, сверхъестественные способности харизматической личности и вовлеченность в деятельность по преобразованию мира.
        В этот период значительно расширился круг типических образов: наряду со святым монахом и епископом, существенную значимость получают образы святого миссионера и святого короля. Данное обстоятельство свидетельствует, что эволюция А.и обуславливалась не только внутренними литературными тенденциями создания жанровой нормы и канона, но и общим контекстом социального и культурного развития.
        Широкое, практически повсеместное распространение образа святого епископа, было обусловлено той значительной социальной и политической ролью, которую епископы играли в период кризиса римских политических институтов, в ситуации социального и политического хаоса «темных веков» и которая в значительной степени сохранилась за епископатом в раниесредневековыхА/оядрхш?*. Образ святого-епископа, совмещающего личную религиозность и участие во власти, получил свою завершающую артикуляцию в немецкой А.и X-XI вв., став воплощением идеала «деятельного святого» (Werkheiliger). Образ святого миссионера, равно как и включение мотива обращения язычников и распространения веры в тематический репертуар критериев святости, отражает не только адаптацию А.ей одной из центральных евангельских идей, но и принципиальную значимость миссионерской деятельности как одной из главных практических задач церкви, вынужденной существовать в варварском и языческом обществе. Сопряжение святости и миссионерской деятельности является своего рода реакцией А.и на деятельность ирландских и англосаксонских миссионеров. Традиция раннего ирландского монашества разработала две базовые религиозные детерминанты: суровый аскетизм, во многом имитирующий практику восточной аскезы и отшельничества, с одной стороны, и паломничество с цепью обращения язычников — с другой. Ирландская традиция соединила идею христианской миссии с традиционной концепцией мученичества: религиозный подвиг интерпретировался как готовность отдать жизнь за дело проповеди и распространения веры. Эти идеи нашли свое отражение и в ранней ирландской А.и, существенно отличавшейся своей образной и концептуальной структурой отлатинской А.и романских регионов Запада, и в агиографической традиции основанных в Галлии ирландских монастырей (житие св. Колумбана, созданное в основанном им североитальянском монастыре Боббио; его важным мотивом была конфронтация святого подвижника с представителями светской власти). Трансформация образа святого-миссионера и мученика происходит в каролингский период (VIII—IX вв.) и связана с кругом англосаксонских миссионеров, сочетавших пафос обращения язычников с задачами церковно-организационной и политической деятельности. Житие св. Бонифация, написанное его учеником Виллибальдом, представляет образ религиозного подвижника и церковного деятеля, отмеченного личным благочестием и жаждой героической гибели и вместе с тем подчиняющего свои усилия задачам церковно-организационного развития и опирающегося на помощь и поддержку светских правителей. В последующем тип святого миссионера, мученика и церковного деятеля разрабатывался в связи с обострением, в том или ином регионе, задачи христианизации язычников (см., например, агиографический цикл о св. Войтехе (Адальберте), епископе Пражском).
        Одним из наиболее очевидных свидетельств реакции агиографической традиции на внерелигиозный социальный и культурный контекст является формирование агиографической практики репрезентации святого-короля, получившей широкое распространение сначала в меровингской Галлии, а затем, по мере христианизации, в периферийных регионах латинской Европы. Актуализированная в королевской А.и тема власти и происхождения, их статуса в системе христианских ценностей так или иначе пронизывает всю средневековую. А.ю. В частности, исследователи усматривают влияние дохристианских представлений о власти в факте доминирования фигуры т.н. «знатного святого» в раннесредневековой А.и. Интегрирующие функции носителя власти и его стихийная сакрализация проявляются и в агиографическом образе святого епископа, выполняющего роль своего рода символа самоидентификации того или иного сообщества. Влияние аристократических ценностей средневекового общества можно обнаружить и в значимости топоса благородного происхождения, перерастающего в агиографический мотив добровольного отказа от власти и могущества. Необходимо отметить, однако, что традиционные и вообще светские этические концепты не включались в ткань агиографического текста автоматически, но подвергались более или менее осознанной интерпретации в категориях религиозного дискурса.
        В целом к X в. сложилась достаточно устойчивая система правил написания агиографических текстов, включающая стабильный набор тем, топосов, риторических приемов, концептуальных построений и типических моделей святых. Наряду с собственно житием, формируются особые типы агиографических повествований - рассказы о чудесах святых и перенесении их останков (miracula и translationes). Как и жития, эти сочинения сопровождали процедуру формального учреждения культа и способствовали его пропаганде и укоренению. Из центральных регионов латинской Европы (Италия, франкские земли) единые принципы идеологического и риторического моделирования образа святого распространялись и на ее периферию. В частности, римско-франкская модель в течение VIII— IX вв. вытеснила в англосаксонской Британии предшествовавшую агиографическую традицию, которая находилась под влиянием восточно-христианской А.и и оперировала предлагаемыми той моделями монашеской аскезы и харизматической святости. В этот период сложились и характерные для средневековья региональные особенности А.и. В средиземноморской Европе наиболее распространенным становится агиографический тип святого аскета и харизматика, в заальпийских регионах - тип святого подвижника, наделенного властными функциями. В северной Европе англосаксонская и позже скандинавская А.я широко испол ьзовала темы и образы традиционной германской мифологии; влияние местной литературной традиции было особенно велико в сочинениях, написанных на народных языках.
        При всей устойчивости моделей святости и риторических приемов, А.я высокого и позднего средневековья отразила важнейшие сдвиги в сфере религиозного сознания и духовной жизни. Они нашли выражение как в появлении новых типов святых и концепций святости, так и во включении новых мотивов в рамки репрезентации традиционных агиографических моделей (такие смысловые сдвиги особенно заметны в циклах текстов, посвященных одному святому, создаваемых на протяжении столетий). Среди значительных новшеств высокого средневековья можно отметить возникновение в клюнийской А.и X в. образа святого мирянина, святость которого допускала его пребывание в миру, однако описывалась через систему традиционных добродетелей монашеской аскезы (житие графа Геральда из Орийяка, написанное Одоном Клюнийским). Эпоха григорианской реформы приносит ряд других существенных изменений. Во-первых, актуализируется тема мученичества, которое в образе епископа Кентерберийского Фомы Бекета приобретает смысл мученической гибели за церковную реформу в противостоянии произволу светского владыки. Во-вторых, впервые в рамках агиографических текстов, пока только королевской А.и, разрабатывается возможность уподобления религиозному служению собственно мирской деятельности (вданном случае —деятельности правителя, Карла Великого, Кнута Лаврда и др.). В-третьих, под влиянием цистерцианской реформы усиливается «психологизм» репрезентации образа святого, фокус изображения с дел и достоинств святого переносится на характеристику его интенций. Более динамичной становится и картина пути становления святого; изначальная заданность его специфических качеств сменяется попыткой представить святость как результат личных усилий.
        Настоящим переворотом в развитии жанра становится А.я нищенствующих орденов, прежде всего францисканцев и доминиканцев. Развернутая в ней концепция святости в значительной степени опровергала предшествующую традицию совмещения образцовой религиозности и клерикального статуса. В этой модели т.н. «новой святости» пребывание в миру и активное участие в реальных проблемах повседневной жизни не являлось препятствием исключительной личной религиозности. В свою очередь реальное совершенствование мирской жизни, просвещение и помощь наиболее обездоленным толковались как истинное подражание Христу и исполнение его заповедей. Одно из главных мест во францисканской А.и было отведено концепции бедности, смысловое наполнение которой вышло за рамки традиционной формальной характеристики аскетической жизни и приобрело полноценное эсхатологическое звучание. А.я позднего средневековья сместила центр своего интереса с фигуры святого мужа на фигуру святой женщины. Типические черты «женской святости» получают свою полноценную разработку именно в этот период. Новизна концептуальных построений в целом не разрушала и не отрицала всю предшествующую традицию. Агиографические модели позднего средневековья широко использовали традиционные агиографические топосы, языки образный тезаурус. Вместе с тем появление новых и новаторских в концептуальном отношении сочинений не вытесняло вполне традиционных, привычных текстов, которые составляли преобладающую часть находившейся в обиходе агиографической продукции.
        На протяжении всей эпохи средневековья А.я демонстрирует большую консервативность - и с точки зрения используемого тематического репертуара, и с точки зрения идеологической программы в целом. Первые памятники агиографической литературы - страсти мучеников - зафиксировали складывание характерной для этого типа сочинений риторики, своеобразие которой может быть определено через понятие sermo humilis - «смиренная речь» (Э.Ауэрбах). Идея подражания и уподобления Христу служила организующим началом концептуальной и риторической структуры агиографических сочинений с самых ранних текстов и на протяжении всей последующей истории жанра. Использование тропов, образов и стилистических приемов было подчинено задаче утверждения христианских этических норм (смирение, верность, милосердие, готовность к страданию, последовательность и стойкость в вере) и абсолютному приоритету религиозных ценностей. А.я широко использовала библейские образный язык и идеологические построения, практически выступая в качестве одной из форм библейского комментария. Если культ святых служил одним из важнейших инструментов вовлечения язычников, а затем мирян в религиозную и церковную жизнь, то А.я стала одним из главных - для массовой аудитории более существенным, чем Библия, — каналов распространения и истолкования основных идей христианства.
        Становление средневековой А.и отмечено формированием устойчивых элементов текста - топосов, которые основывались на строгой соотнесенности определенных концептов с допустимыми приемами их литературного выражения и служили своеобразными конструктивными единицами для создания многочисленных текстов, посвященных самым разным персонажам. Изображение реальных черт жизни героя и его личности не входило в число притязаний А.и, а нередко полностью заслонялось процессом идеальной типизации. В частности, средневековая А.я предполагала жесткую регламентацию и в последовательности повествования, и в отборе материала, и при характеристике качеств (virtutes — «достоинств»; они же - «чудеса») героя. К числу важнейших агиофафических топосов можно отнести благородное происхождение героя, его избранность, засвидетельствованную с детства, необыкновенное благочестие и склонность к религиозному созерцанию, сексуальное воздержание, стремление уйти от высокого мирского статуса и посвятить себя религиозному служению, готовность к сфаданию и гибели за веру, проявление сверхъестественных способностей, как-то чудеса, пророчества, предсказания. Тематическая и риторическая нормативность не исключали, вместе с тем, идеологической гибкости и подвижности. Создание оригинальных в литературном и общем идеологическом звучании текстов достигалось за счет вариативной перестановки стереотипных оборотов, смещения смысловых акцентов, нахождения возможностей для включения новых мотивов и идей в сетку фадиционных категорий. Все это позволяло наполнять новым смыслом фадиционные схемы.
        Концептуальная стабильность, предельная типизация образа героя дают основания рассматривать А.ю как своего рода массовый источник по истории сфуктурных особенностей средневекового сознания, присущей ему системы социальных и религиозных ценностей. Обнаруживаемые, наряду со стабильностью, черты динамизма - такие, как возникновение новых агиофафических типов святых и новых концепций святости, - сигнализируют о принципиальных сдвигах в системе средневекового религиозного мировоззрения и могут рассмафиваться как офажение культурного и духовного состояния средневекового общества в тот или иной период его развития. Вместе с тем агиофафический текст в высшей степени нормативен, ему свойственно максимально широкое использование мотивов и риторических оборотов, санкционированных предшествующей практикой упофебления и вошедших в агиофафический обиход. Любое агиофафическое сочинение может быть почти целиком разложено на отдельные прямые или скрытые цитаты из более ранних текстов; такая высокая степень интертекстуальной зависимости памятников А.и заставляет более чем осторожно обращаться с ними как с прямыми свидетельствами об исторической реальности или культурном и духовном контексте времени их возникновения.
        Наличие единого канона ни в начальный период средних веков, ни в последующие столетия не подразумевало практической унификации агиофафической продукции, равно как и централизованного конфоля за процессом ее создания и использования. А.я, включая и житийную литературу, и литургические тексты, оставалась делом локальных церковных институтов, прежде всего епископских кафедр и монастырей. Именно они были заинтересованы в создании и сохранении «литературных досье» своих святых пафонов, с деятельностью которых была связана история этих церковных центров или чьими останками или иными реликвиями они владели. Следствием этой ситуации была локальная ограниченность распространения большинства текстов, отсутствие единого для всей латинской Европы агиографического корпуса (включая мартирологи, календари и богослужебные тексты) и формирование каждым значительным церковным центром собственного свода соответствующих памятников. Распространение тех или иных агиографических текстов является признаком церковных связей между отдельными церковными институтами или результатом конкретных политических и административных усилий по интеграции данной территории или социума. Только в эпоху позднего средневековья появляются популярные сборники житий, получающие повсеместное распространение («Золотая Легенда» ).
        Написание агиографического текста, прежде всего жития, являлось, по существу, актом церковно-правового характера. Вплоть до становления официальной процедуры папской канонизации появление жития указывало на факт учреждения епископом культа данного святого в пределах своей епархии. Истории об обретении мощей и чудесах святого также нередко играли роль аргумента в пользу официального церковного почитания. Забота церковных институтов о создании свода агиографических текстов имела под собой ряд причин. Во-первых, таковые были необходимой частью пастырской, литургической и ритуальной практики; без них было немыслимо религиозное и духовное воспитание клира. Свод используемых текстов, порядок его организации и внутренняя иерархия отражают существенные особенности религиозной жизни данного церковного учреждения в конкретный период времени. Во-вторых, являясь инструментом прославления святого, житие выполняло функцию пропаганды его культа, что поднимало престиж и тем самым способствовало жизненному благополучию данного церковного центра. В-третьих, за агиографическими текстами признавалась и политико-правовая значимость, и нередко они использовались для подтверждения привилегий, административных полномочий и прав церковной организации, включая и имущественные. Церковная община (монахи, каноники) формировала собственную традицию преданий о святом, которая должна была подтвердить его особую близость и благорасположение. В житиях и собраниях чудес значительное место занимали мотивы чудесного вмешательства святого, благодеяния и помощи в затруднительных ситуациях церковному сообществу, находившемуся под его покровительством. Признание за агиографическими текстами вполне прагматических социальных функций отражалось и в методах работы их составителей. Так, в ряде моментов (стремление установить и адекватно отразить реально произошедшие события, большой авторитет свидетелей и свидетельств, за которыми признается бесспорная достоверность) они близки методам средневековой историографии.
        Литература: Angenendt A. Heilige und Reliquien. Die Geschichte ihres Kultes vom frühen Christentum bis zur Gegenwart. München, 1994; Baker D . Vir Dei: Secular Sanctity in the Early Tenth Century// Popular Belief and Practice. Cambridge, 1972. P. 41-53; Idem (ed.). Sanctity and Sacularity: the Church and the World. Oxford, 1973; Вlumenfeld-Kosinski R.,Szell T.(ed) Images of Sainthood in Medieval Europe. Ithaca, 1991 ; Вrоwn P . The Cult of the Saints. Its Rise and Function in Latin Christianity. Chicago, 1981; De le h aye H. Sanctus. Essai sur le culte des saints dans l'antiquité. Bruxelles 1927 / peu.: M.Bloch// Revue de Synthèse 47, 1929. P. 88-90; Head Th. Hagiography and the Cult of Saints. The Diocese of Orlean 800-1200. Cambridge, 1990; Geary P. Saints, Scholars and Society: The Elusive Goal //Idem. Leaving with the Dead in the Middle Ages. Ithaca, L., 1994. P. 9-29;George K. Roman Catholic Sainthood and Social Status // Journal of Religion 35, 1955. P. 85-98; Goodich M. Vita Perfecta: the Ideal of Sainthood in the 13th Century. Stuttgart, 1982; Hagiographie, Culture et Sociétés, IVe—XIIe siècles. P., 1981; Histoire des saints et de la sainteté chrétienne. P., 1986-1988. Vol. 1-11; Klein berg A .Prophets in their Own Country. Living Saints and the Making of Sainthood in the Latter Middle Ages. Chicago, 1992; McCready W.D. Signs of Sanctity. Miracles in the Thought of Gregory the Great (Studies and Texts, 91). Toronto, 1989; Po u lin J . С . L'idéal de sainteté dans l'Aquitaine carolingienne, 750-950. Québec, 1975; Sainthood: its Manifestations in World Religions. Berkeley, 1988; Si gai P.-A. L'homme et le miracle dans la France médiévale (XIe— XIIe siècles) P., 1985; Vauchez A. La sainteté en Occident aux derniers siècles du Moyen Âge. Roma, 1981; Weinstein D., Bell R.M. Saints and Society. Chicago, 1982; Wilson St. (ed.) Saints and their Cults. Studies in Religious Sociology, Folklore and History. Cambridge, 1985.
        М. Ю. Парамонова

Синонимы:
жизнеописание, литература


Смотреть больше слов в «Словаре средневековой культуры »

АГРИКУЛЬТУРА →← АВТОБИОГРАФИЯ

Синонимы слова "АГИОГРАФИЯ":

Смотреть что такое АГИОГРАФИЯ в других словарях:

АГИОГРАФИЯ

(от греческого hágios — святой и grápho — пишу, описываю)        отрасль церковной литературы, содержащая описание жизни «святых». См. Жития святых.

АГИОГРАФИЯ

агиография ж. Жизнеописания лиц, объявленных церковью святыми, как один из основных жанров литературы средневековья; житийная литература.

АГИОГРАФИЯ

агиография биографическая литература, жизнеописание Словарь русских синонимов. агиография сущ., кол-во синонимов: 3 • биография (10) • жизнеописание (10) • литература (24) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: жизнеописание, литература... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(от греч. άγιος — святой, γράφω — писать) — литература о жизни и деятельности святых, направленная на развитие их почитания в Церкви; также раздел исто... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(от гр. agios *святой* и grafw *пишу*), научная дисциплина, занимающаяся изучением житий святых, богословскими и историко-церковными аспектами святости. Жития святых могут изучаться с историко-богословской, исторической, социально-культурной и литературной точек зрения. С историко-богословской точки зрения жития святых изучаются как источник для реконструкции богословских воззрений эпохи создания жития, его автора и редакторов, их представлений о святости, спасении, обожении и т.д. В историческом плане жития при соответствующей историко-филологической критике выступают как первоклассный источник по истории церкви, равно как и по гражданской истории. В социально-культурном аспекте жития дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни (в частности, и так наз. народную религиозность), религиозно-культурные представления общества. Жития, наконец, составляют едва ли не самую обширную часть христианской литературы, со своими закономерностями развития, эволюцией структурных и содержательных параметров и т.д., и в этом плане являются предметом литературно-филологического рассмотрения. Литературно-филологическое изучение житий выступает как основа всех прочих типов исследований. Жития пишутся по определенным литературным канонам, меняющимся во времени и различным для разных христианских традиций. Любая интерпретация житийного материала требует предварительного рассмотрения того, что относится к сфере литературного этикета. Это предполагает изучение литературной истории житий, их жанров, установление типичных схем их построения, стандартных мотивов и приемов изображения и т.д. Так, например, в таком агиографическом жанре, как похвала святому, соединяющем в себе характеристики жития и проповеди, выделяется достаточно четкая композиционная структура (введение, основная часть и эпилог) и тематическая схема основной части (происхождение святого, рождение и воспитание, деяния и чудеса, праведная кончина, сравнение с другими подвижниками); эти характеристики восходят к позднеантичному энкомиуму, и их разная реализация в процессе развития житийной литературы дает существенный материал как для историко-литературных, так и для историко-культурных выводов. Агиографической литературе свойственны многочисленные стандартные мотивы, такие, например, как рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм и т.п. Подобные мотивы выделяются в агиографических произведениях разных типов и разных эпох. Так, в актах мучеников, начиная с древнейших образцов этого жанра, приводится обычно молитва мученика перед кончиной и рассказывается о видении Христа или Царствия Небесного, открывающегося подвижнику во время его страданий. Эти стандартные мотивы обусловлены не только ориентацией одних произведений на другие, но и христоцентричностью самого феномена мученичества: мученик повторяет победу Христа над смертью, свидетельствует о Христе и, становясь *другом Божиим*, входит в Царство Христово. Эта богословская канва мученичества естественно отражается и в структурных характеристиках мученических актов. В принципе, житие святого это не столько описание его жизни (биография), сколько описание его пути к спасению, типа его святости. Поэтому набор стандартных мотивов отражает прежде всего не литературные приемы построения биографии, а динамику спасения, того пути в Царствие Небесное, который проложен данным святым. Житие абстрагирует эту схему спасения, и поэтому само описание жизни делается обобщенно-типическим. Сам способ описания пути к спасению может быть различным, и как раз в выборе этого способа более всего различаются восточная и западная агиографические традиции. Западные жития обычно написаны в динамической перспективе, автор как бы прослеживает из своей позиции, из земного бытия, по какой дороге прошел святой от этого земного бытия к Царствию Небесному. Для восточной традиции более характерна обратная перспектива, перспектива святого, уже достигшего Небесного Царства и от вышних озирающего свой путь к нему. Эта перспектива способствует развитию витийственного, украшенного стиля житий, в которых риторическая насыщенность призвана соответствовать неумопостигаемой высоте взгляда из Царствия Небесного (таковы, например, жития Симеона Метафраста, а в русской традиции Пахомия Серба и Епифания Премудрого). При этом особенности западной и восточной агиографической традиции очевидным образом соотносятся с характерными чертами западной и восточной иконографии святых: сюжетности западной иконографии, раскрывающей путь святых к Богу, противопоставлена статичность иконографии византийской, изображающей прежде всего святого в его прославленном, небесном состоянии. Таким образом, характер агиографической литературы непосредственно соотнесен со всей системой религиозных воззрений, различиями религиозно-мистического опыта и т.д. Агиография как дисциплина и изучает весь этот комплекс религиозных, культурных и собственно литературных явлений.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯисторическая дисциплина, изучающая документы и литературные памятники, касающиеся святости и святых. Различают агиографические памятники, повествующие о жизни святых или о святынях, (практическая агиография), и работы, посвященные научному исследованию этих памятников (критическая агиография).С первых веков христианской эры отдельные церкви чтили годовщины памяти своих собратьев, претерпевших мученическую смерть. Велись списки мучеников, позволявшие соблюдать установленные дни их памяти. К этим спискам и календарям часто прибавлялись краткие рассказы об отдельных актах мученичества и жизнеописания (жития) наиболее прославленных христиан и христианок, принявших смерть за свою веру. Позднее, наряду с этими краткими рассказами, основанными преимущественно на свидетельствах современников, появились более пространные жития, составленные на основе литературных источников. Эти жития были призваны наставлять верующих примерами подвигов христианских святых и аскетов.Первым собранием рассказов о святых явилась компиляция, составленная Евсевием Кесарийским (ок. 260-340), которая содержала описания подвигов мучеников, живших в эпоху, предшествующую гонениям Диоклетиана. Однако об этом собрании мы знаем лишь по упоминанию о нем у других христианских писателей. К Евсевию восходит также традиция создания агиографических сборников иного типа: его книга, посвященная палестинским мученикам периода последнего гонения на христиан, состояла из житий, которые были написаны самим Евсевием. Еще одно направление в агиографии было связано с возникновением жанра "мартирологов" ("легендариев", или "пассионариев"), представлявших собой собрания кратких житий и сказаний о мученичествах. Эти собрания были основаны преимущественно на древних календарях, и материал в них располагался не в строгой исторической последовательности, а в соответствии с датами чествования памяти святых. Римский мартиролог послужил основой и источником для множества местных мартирологов, которые содержали жития не только святых, чтимых всей церковью, но и предания о местночтимых святых, которые могли сильно различаться между собою по степени достоверности и литературным достоинствам. В Средние века каждая область Западной Европы располагала своим собственным легендарием. К 13 в. возникла потребность в более сжатых и удобных для пользования легендариях, в результате чего стали появляться агиографические антологии. В Новое время одно из лучших таких собраний было составлено О.Батлером (Жития святых, мучеников и других главных святых, Lives of the Fathers, Martyrs and other Principal Saints, 1756).В России широкое распространение получил житийный свод Четьи Минеи, составленный в конце 17 в. Дмитрием Ростовским на основе Великих Четьих Миней митрополита Макария (16 в.), и Acta Sanctorum болландистов.Критическая, или научная агиография возникла лишь в Новое время. Ее задачей является критическое исследование и оценка всех памятников, связанных со святыми и их почитанием. Такое исследование предполагает две стадии: во-первых, критическое установление подлинных текстов и, во-вторых, оценка исторической достоверности этих текстов. Основоположником современной научной агиографии считается иезуит Х.Росвейде (ум. 1629). Его новаторский подход был воспринят и развит И.Болландом и его сотрудниками. См. также БОЛЛАНДИСТЫ.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ(от греч. agios - святой, и graphein - писать). Наука о преданиях и сочинениях духовного и историко-церковного содержания.Словарь иностранных... смотреть

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ — см. Жития святых. Литературная энциклопедия. — В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художе... смотреть

АГИОГРАФИЯ

        (греч.), жизнеописания святых, охватывают деятельность мучеников и жития святых. Позднее были сведены в сборники для литургич. употребления, пр... смотреть

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ и, ж. agiographie f. <гр. hagios святой + grapho. 1813. Рей 1998.Вид церковной литературы, посвященной жизнеописанию лиц, объявленных це... смотреть

АГИОГРАФИЯ

1) Орфографическая запись слова: агиография2) Ударение в слове: агиогр`афия3) Деление слова на слоги (перенос слова): агиография4) Фонетическая транскр... смотреть

АГИОГРАФИЯ

греч. hagios — святой, grapho — пишу, описываю) — вид церк. лит. — жизнеописания святых. Западная и визант. агиографическая лит. имеет ценность для ку... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(греч. Hagios — святой + graphio — пишу — жизнеописания святых) — литература о жизни и деяниях святых: знаменитых патриархов, еписко-пов, монахов — основателей тех или иных монастырей, а также светских лиц, признанных церковью святыми. Канон этого жанра требовал трехчастного изложения — вступления, собственно жития и заключения. Во вступлении автор просил прощения у читате-лей за свое неумение писать. Основная часть перечисляла деяния святого, его подвиг и обычно дава-лась на контрасте с отрицательным героем. Заключение содержало похвалу герою. Жанр жития неподви-жен, он исключает описание становления характера героя и сводится к подбору материалов, подтверждающих его святость. Поэтому можно провести параллель между житийной литературой и иконописью, построенной на основе тех же требований.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

от греч. hagios – святой и grapho – пишу), жития святых, описание жизни, благочестивых деяний, подвигов или страданий людей, которых церковь после смерти канонизировала (причислила к лику святых); один из основных жанров средневековой литературы. Агиографическая литература, возникшая на основе сказаний о первых христианских мучениках, книг Нового Завета, др. памятников ранней христианской литературы, постепенно выработала канон, по которому писались жития (рождение в благочестивой семье; ранняя набожность; аскетизм; подвиги – мученические, проповеднические, военные и др.; гибель; чудеса, творимые мощами святого; похвальное слово святому). От близкого к ней жанра биографии агиографическая литература отличается религиозной целью прославления своего героя.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(от αγιός - святой, γραφω - пишу) - вид церк.-биографич. лит-ры. Первые рассказы о святых были, как гласит традиция, записаны рим. еп. Климентом в 1 в., позднее отд. жития были сведены в сб. для литургич. употребления. В Рус. Правосл. Церкви наиб. ранние образцы житийной лит-ры - "Прологи" представляли собой переводы греко-визант. оригиналов. В 12 в. появились огромные своды житий - "Четьи-Минеи", где жития распределялись в порядке празднования памяти отд. святых. В 1529-49 митр. Макарий составил "Великие Четьи-Минеи", в к-рые вошли все известные к тому времени рус. жития. Особый вид агиографич. лит-ры представляют "Патерики" - сб. рассказов об эпизодах жизни подвижников отд. монастырей.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(греч. agios - святой, grapho - писать)   вид цер-ков. лит., включающий рассказы о жизни святых (жития), мучеников (мартирологи), монахов.   Я.Ш.   (Ан... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(от греч. hagios -святой и grapho - пишу) — вид церк. лит-ры, жизнеописания (жития) святых. При создании житий христ. А. широко использовала античную мифологию, библ. сказания, народные легенды. Не случайно биографии христ. святых удивительно похожи на др. сказания о богах и героях. Рус. историк В. О. Ключевский, отмечая, что все лица, жизнь к-рых описана в житиях, сливаются перед читателем в один образ, делал вывод, что и в древнейших и в позднейших житиях неизменно повторяется один и тот же строго определенный агиографический тип. Естественно, жития святых нельзя рассматривать в качестве надежного историч. источника. ... смотреть

АГИОГРАФИЯ

(от греч. hagios -святой и grapho пишу) — вид церк. лит-ры, жизнеописания (жития) святых. При создании житий христ. А. широко использовала античную мифологию, библ. сказания, народные легенды. Не случайно биографии христ. святых удивительно похожи на др. сказания о богах и героях. Рус. историк В. О. Ключевский, отмечая, что все лица, жизнь к-рых описана в житиях, сливаются перед читателем в один образ, делал вывод, что и в древнейших и в позднейших житиях неизменно повторяется один и тот же строго определенный агиографический тип. Естественно, жития святых нельзя рассматривать в качестве надежного историч. источника.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

Агиография жития святых: повествования о жизни и подвигах людей, признанных церковью святыми. Большой толковый словарь по культурологии..Кононенко ... смотреть

АГИОГРАФИЯ

приставка - АГИО; корень - ГРАФ; окончание - ИЯ; Основа слова: АГИОГРАФВычисленный способ образования слова: Приставочный или префиксальный¬ - АГИО; ∩ ... смотреть

АГИОГРАФИЯ

Ударение в слове: агиогр`афияУдарение падает на букву: аБезударные гласные в слове: агиогр`афия

АГИОГРАФИЯ

Рая Рафия Раф Рао Раия Рага Ория Орига Оргия Орг Ирга Игра Иго Грог Гриф Григ Графия Граф Гофр Гори Гор Гога Гифа Гиф Гиря Риа Рига Рио Риф Рифя Гигро Гига Рия Рог Фаг Гаф Гариг Гагра Гага Афар Фара Фига Фигаро Афагия Фира Фора Фра Фри Ария Фригия Фря Яга Аир Агора Агор Агиография Агар Ага Аграф Аграфия Агро Арго Яро Фрг Арфа... смотреть

АГИОГРАФИЯ

греч.) - жизнеописания святых, жития, деяния мучеников. Авторы их - агиографы, в большинстве монахи, изображали житие святых в рамках современной им истории и повседневной жизни. Поэтому при соответствующем критическом подходе агиографическая литература дает ценную информацию как исторический источник.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

агиогра́фия, агиогра́фии, агиогра́фии, агиогра́фий, агиогра́фии, агиогра́фиям, агиогра́фию, агиогра́фии, агиогра́фией, агиогра́фиею, агиогра́фиями, агиогра́фии, агиогра́фиях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») . Синонимы: жизнеописание, литература... смотреть

АГИОГРАФИЯ

-и, ж. Вид христианской литературы, содержащий жизнеописания «святых».[От греч. ’άγιος — святой и γράφω — пищу]Синонимы: жизнеописание, литература ... смотреть

АГИОГРАФИЯ

Rzeczownik агиография f hagiografia f

АГИОГРАФИЯ

(греч. описание святых) раздел церковной истории и литературы, посвященный изучению житий и жизнеописаний святых, а также литературного, исторического, археологического, литургического и народно-культового материала, связанного с ними.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

агиографияהַגיוֹגרַפיָה נ'Синонимы: жизнеописание, литература

АГИОГРАФИЯ

(от греч. agios - святой и grapo - пишу, описываю) - вид церковно-ист. лит-ры, содержащий описание жизни "святых". См. Жития святых.Синонимы: жизнеопи... смотреть

АГИОГРАФИЯ

сущ. жен. родалингв., рел.агіографія

АГИОГРАФИЯ

Раздел христианской литературы. С греческого языка слово переводится как «описание святых». По жанрам агиография разделяется на жития святых, хождения, чудеса, видения, сказания о чудотворных иконах.... смотреть

АГИОГРАФИЯ

агиография [гр. hagios святой + ...ера-фия] - церковно-житийная литература; * напыщенное, неправдоподобное жизнеописание. агитатор -лицо, занимающееся агитацией. агитация [<br><br>... смотреть

АГИОГРАФИЯ

агиогра'фия, агиогра'фии, агиогра'фии, агиогра'фий, агиогра'фии, агиогра'фиям, агиогра'фию, агиогра'фии, агиогра'фией, агиогра'фиею, агиогра'фиями, агиогра'фии, агиогра'фиях... смотреть

АГИОГРАФИЯ

агиогра́фия, -иСинонимы: жизнеописание, литература

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ ж. Жизнеописания лиц, объявленных церковью святыми, как один из основных жанров литературы средневековья; житийная литература.

АГИОГРАФИЯ

агиогр'афия, -иСинонимы: жизнеописание, литература

АГИОГРАФИЯ

ж.hagiografía f

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ (от греч . hagios - святой и ...графия), вид церковной литературы - жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ (от греч . hagios - святой и ...графия), вид церковной литературы - жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ (от греч. hagios - святой и ...графия) - вид церковной литературы - жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

агиографияСинонимы: жизнеописание, литература

АГИОГРАФИЯ

от греческого hagios - святой и grapho - пищу), вид церковной литературы - жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

(от греческого hagios святой и grapho пищу), вид церковной литературы жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

- (от греч. hagios - святой и ...графия) - вид церковнойлитературы - жизнеописания святых (см. Жития святых).

АГИОГРАФИЯ

Начальная форма - Агиография, единственное число, женский род, именительный падеж, неодушевленное

АГИОГРАФИЯ

ж. agiografia Итальяно-русский словарь.2003. Синонимы: жизнеописание, литература

АГИОГРАФИЯ

греч. - святой + писать) - вид церковной литературы, жизнеописания святых.

АГИОГРАФИЯ

Ж agioqrafiya (xristian övliyalarının həyatını təsvir edən dini kitablar).

АГИОГРАФИЯ

агиография биографическая литература, жизнеописание

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРАФИЯ - см. Жития святых.

АГИОГРАФИЯ

агиография агиогр`афия, -и

АГИОГРАФИЯ

лит. агіяграфія, жен.

АГИОГРАФИЯ

АГИОГРА́ФИЯ, см. Жития святых.

АГИОГРАФИЯ

ф.п. ист. агиография

АГИОГРАФИЯ

• hagiografie

АГИОГРАФИЯ

см. «Жития».

АГИОГРАФИЯ

агиография

АГИОГРАФИЯ

агиография

АГИОГРАФИЯ

Агіяграфія

T: 205